Габриэль Грубер родился в 1740 г. в Вене в семье славянского происхождения, в возрасте 15 лет вступил в Общество Иисуса. В 1766 году в Граце был рукоположен во священники.

Грубер был высококлассным инженером, специалистом в области механики и гидродинамики, разбирался в архитектуре, математике и навигации. Одновременно это был обаятельный и разносторонний человек, наделенный многими талантами, – лингвист, психолог, архитектор. В 1769 году он начал преподавать в Высшей Инженерной школе в Любляне. Некоторые модели кораблей его работы можно увидеть в Морском музее города Пиран (Словения).

После роспуска Ордена иезуитов в 1773 году папой Климентом XIV Грубер стал работать инженером при дворе австрийского императора Иосифа II.

Заново вступает в Орден в Белоруссии в 1784 году. Благодаря своему интересу к точным наукам ему удается создать из полоцкой коллегии “кузницу” инженеров для Российского государства.

Благодаря хорошим связям при дворе царицы Екатерины II (годы правления 1762 – 1796), а еще более царя Павла I (годы правления 1796 – 1801), получает ряд привилегий для иезуитов. Организует душпастырскую деятельность среди приволжских немцев. После избрания на наивысшую должность в Ордене, силой бреве Catholicae fidei использует титул генерал в России. После восшествия на трон царя Александра I (годы правления 1801 – 1825) о. Грубер теряет значительную часть своего влияния. 30 июля 1804 года, при содействии о. Грубера, о. Хосе Пиньятелли (1737 – 1811) добивается официального признания Общества Иисуса в Неаполе. Пробыв на посту генерала менее трех лет, 7 апреля 1805 года Грубер погиб при пожаре в доме иезуитов в Санкт-Петербурге.

Габриэль Грубер (1740‑1805)

(из книги И. Эчаниса «Страсти и слава. История Общества Иисуса в лицах»)

Этот венский иезуит, математик, живописец, врач и дантист, архитектор и музыкант, вновь вступил в Общество в 1786 году в Полоцке. Он впервые встретился с Павлом I в 1797 году, когда царь совершал поездку по стране и посетил маленькую иезуитскую школу в Орше. Грубер показал ему школу, и монарх был впечатлен его компетентностью и простой обходительностью. Конгрегация, избравшая отца Кареу вице-генералом, избрала Грубера одним из его ассистентов, но проживать он должен был в Санкт-Петербурге, а не в Полоцке с генералом. Цель была очевидна: иметь своего талантливого представителя в столице. Чтобы приблизиться к императору и подружиться с ним, Грубер не прибегал к посторонней помощи: он не мог доверять никому. Его честность и независимость покорили императора. То был прекрасный человек, всецело преданный принципам порядка и власти, которые так ценил Павел.

Получив доступ к царю, Грубер завоевал его расположение своей простотой и разносторонними познаниями: он умел даже сварить восхитительную чашечку шоколада по-венски, что, кажется, привело императора в настоящий восторг.

С этого времени начались удивительные события. Архиепископ Сестренцевич впал в немилость. Он ушел в отставку, и управление диоцезом, как и обязанности председателя католического департамента легли на его коадъютора Яна Бениславского. Указом от 11 декабря 1800 года в регламент 1798 года были внесены изменения. Новый указ восстанавливал полную свободу монашеских орденов.

Непродолжительное царствование Павла I стало для Католической Церкви периодом расцвета. Царь не вмешивался в дела Церкви: сын Екатерины II отказался от желания демонстрировать автономию России, которое отличало политику его матери. Его взаимоотношения с Пием VI были самыми сердечными. Он доказал это, когда узнал, что его хотят депортировать во Францию: он предложил ему поселиться на его территории. Он предпринимал активные шаги к объединению Католической и Православной Церквей. Однажды он сказал Груберу: «В душе я католик», ‑ и то не были пустые слова в устах этого человека, исполненного противоречий.

Бреве об одобрении

Грубер смог внушить царю мысль о том, чтобы попросить об официальном одобрении Общества в его владениях, только в июне 1799 года. Павел согласился, но Пий VI умер ночью 28 августа того же года. Его сменил Пий VII, избранный в марте 1800 года. На конклаве вопрос о восстановлении Общества уже обсуждался, но решение оставалось за новым Папой.

Грубер действовал умело. Монарх попросил его заведовать всей образовательной деятельностью в Литве, Подолии и Волыни. Он согласился, но лишь при условии восстановления Общества, ибо только так он мог обеспечить себя кадрами.

23 августа 1800 года Павел написал Пию VII короткое личное письмо, прося «официальной санкции Вашего Святейшества» на существование Общества Иисуса в Российской империи. Прежде чем исполнить эту просьбу, Папа в последний раз попытался добиться согласия испанского короля Карла IV (1788‑1808). Карл отказался. Игнорируя его, 7 марта 1801 года Пий VII обнародовал бреве Catholicae Fidei, официально утверждающее существование Общества в России.

Этот шаг означал каноническое утверждение Общества в том виде, в каком оно существовало в России, а не нового ордена, и имело двойной эффект: поток заявлений от желающих вступить в Общество и взрыв миссионерского рвения. Благодаря этому двойному движению, вовне и вовнутрь, Общество в Белоруссии одновременно брало и отдавало.

Грубер по-прежнему пользовался благосклонностью царя. Трудностей хватало, но все они преодолевались тактом, и будущее выглядело очень многообещающим. Все это рухнуло с убийством императора ночью 23 марта 1801 года.

 

Грубер-генерал

Грубер был вторым генералом, избранным после утверждения Общества в России посредством бреве Catholicae Fidei от 1801 года. Избранный 22 октября 1802 года, он сознавал необходимость увеличения числа общников и поощрения традиционных дел Общества и видел пути решения этих задач.

Прежде всего, общники. Если, начиная с 1800 года, число ветеранов Общества, прибывающих в Белоруссию, падало, то число кандидатов, подготовленных последними во всей Западной Европе, внезапно и заметно возросло: с 1803 по 1805 год вступили сто четыре человека; двадцать восемь из них были священники. Это сделало Общество в России воистину интернациональным. В 1820 году из 307 иезуитов, чье происхождение известно, 142 были русскими, 4 немцами, 33 литовцами, 24 французами, 21 поляками, один чехом, один далматинцем, один англичанином, один голландцем и один португальцем.

С увеличением числа общников расширилась и апостольская деятельность. Прежде всего, деятельность образовательная, главная цель их присутствия в России: они управляли восьмью школами, или коллегиями, среди которых выделялся «Дворянский коллегиум» в Санкт-Петербурге (1813‑1815) и более старые школы в Полоцке (1773‑1820), в Динабурге (1773‑1811), Орше (1773‑1820) и Витебске (1773-1820). Программы обучения были разумно адаптированы таким образом, что основное внимание уделялось в них естественным наукам и современным языкам, прежде всего французскому и немецкому; начиная с 1802 года преподавание велось не по-латыни, а по-русски.

Пастырская работа велась в двух направлениях: в иезуитских церквях и в народных миссиях. Более существенно было то, что после папского признания в 1801 году Общество начало проникать в самые отдаленные уголки Российской империи: в 1803 году иезуиты пришли в Саратов, дабы заботиться о так называемых немцах Поволжья, приглашенных Екатериной II[1], в 1804 году – в Ригу, в 1805 году – в Астрахань, в 1806 – в Моздок, в 1811 – в Иркутск (Сибирь) и в Одессу, в 1813‑ в Москву, в 1815 – в Томск (Сибирь). В этих миссиях принимало участие 72 иезуита.

Китай был «первой любовью» Грубера, которая не умерла и в годы служения его в России. Он ощутил это призвание, когда был схоластиком в Австрии еще до упразднения Общества, и поскольку он обладал выдающимися способностями к математике, в нем видели бесспорного будущего продолжателя дела Риччи и Адама Шалля. Чтобы лучше подготовиться, он изучал также медицину и хирургию, физику и химию, занимался музыкой, живописью и графикой.

После упразднения Общества, место, некогда занятое в Пекине французскими иезуитами, оказалось пустующим. Екатерина II разработала подробный план, чтобы послать туда «его» иезуитов, дабы они заняли это пустующее место. Это благоприятно отразилось бы на ее отношениях с Китаем. Грубер, который только что прибыл в Полоцк, был избран для исполнения этой задачи и даже вызван в Петербург, но не был посвящен в честолюбивые планы императрицы. В том числе и потому, что четыре месяца спустя царица от них отказалась, чтобы вновь вспомнить о них в мае 1792 года. Царица обнаружила ‑ не без огорчения, ‑ что торговлю с «Небесной империей» перехватывают англичане, и вновь стала задумываться о том, чтобы что-то предпринять. На сей раз Грубер вновь войдет в состав делегации и, в отличие от прошлого раза, будет посвящен в замысел. Но замысел провалился снова.

Чтобы вновь возродиться, когда Грубер будет уже генералом. Действительно 14 января 1805 года трое иезуитов покинули Полоцк. 28 сентября он достигли Лиссабона. Путь их пролегал через Санкт-Петербург, Стокгольм, Копенгаген и Лондон. Два года они дожидались разрешения от Propaganda Fide, но так и не получили его. Эта прекрасная мечта так никогда и не осуществилась.

Подготовка к полному восстановлению Общества

Подобно тому, как было и невозможно, и неблагоразумно приглашать в Россию всех бывших иезуитов, желающих заново вступить в Общество, было желательно подготовить полное восстановление Общества посредством восстановления частичного. В 1803 году, проявив необычайную дальновидность, Грубер предпринял важный шаг в этом направлении: предоставил иезуитам, живущим в любой части мира, возможность вступать в Общество, не приезжая в Россию. Многие уже так и поступили, но их членство в ордене не имело законной силы. Теперь Грубер пытался добиться официального признания такого членства.

Анджолини был послан в Рим, дабы вести переговоры о восстановлении Общества в Парме и Неаполе, в рамках все той же стратегии. Возможно, Грубер избрал не того человека, однако кто мог быть подготовлен к проникновению в приемные Рима лучше, чем итальянец?

Возможность повторно вступать Общество без официального его восстановления в их стране первыми получили иезуиты Англии. Один из них, Уильям Стрикланд, бывший президент Английской Академии в Льеже, в письме 7 августа 1801 года сообщал Груберу (последний был тогда ректором коллегии в Санкт-Петербурге) о желании примерно шестидесяти бывших английских иезуитов примкнуть к российскому Обществу. Грубер связался с генералом, отцом Кареу, и с секретарем Папы Римского. Почти в это же время статс-секретарь, Консальви, в письме к представителю Святого престола в Санкт-Петербурге, сделал следующее заявление, которое открыло путь к осуществлению этого желания английских иезуитов: «Бреве, изданное в марте 1801 года, действительно только для российских владений. Однако сие означает лишь, что российское Общество не может открывать дома вне российской территории; это не значит, что человек, проживающий в Англии или в какой-либо другой стране мира, не может примкнуть к Обществу, существующему в упомянутых владениях».

Став генералом в 1802 году, Грубер взялся за воссоздание прежней провинции Англии. 1 марта 1803 года он назначил провинциала, а 27 сентября того же года в Стонихерсте открылся новициат с тринадцатью послушниками. Препятствия чинили апостольские викарии, которые не признавали российское Общество в Англии и рассматривали иезуитов наравне с диоцезальными священниками. Рим временно уступил, но 24 декабря 1813 года (когда Павел VII был под арестом в Фонтенбло)  венский нунций объявил английских иезуитов законными членами Общества Иисуса в России.

Бывшие иезуиты Соединенных Штатов Америки последовали примеру своих английских собратьев, и самым активным из них был Джон Кэрролл (1735‑1815), первый епископ этой страны и основатель Джорджтаунского университета в Вашингтоне. Когда он узнал об официальном восстановлении Общества в России (в марте 1801 года), некоторые из бывших иезуитов попросили его добиться их повторного вступления в Общество. Кэрролл написал Груберу, и тот санкционировал их повторное вступление в Общество, а также прием новых членов, и уполномочил Кэрролла назначить настоятеля. Однако на деле вступили немногие: в Америке оставалось десять бывших иезуитов, и лишь пятеро из них решили примкнуть к Обществу.

В начале 1806 года, после смерти Грубера, его преемник Тадеуш Бжозовский направил трех своих подчиненных в Соединенные Штаты Америки. Получив такое подкрепление и разрешение Пия VII, 10 октября того же года Кэрролл открыл в Джорджтауне новициат с десятью кандидатами.

Еще одним центром повторного вступления в Общество были Нидерланды. Здесь вдохновителем иезуитов был Генри Фонтейне, который в момент упразднения был схоластиком. Осенью 1786 год, через три месяца после устного одобрения Пия VI, он поехал в Россию и возобновил иезуитские обеты. Слабое здоровье заставило его вернуться на родину, но он поддерживал переписку с иезуитскими настоятелями в России и связал с ними прочих бывших иезуитов Амстердама.

В 1804 году Грубер повторно принял в Общество приходского священника из Крейтберга (Амстердам) Адама Беккерса и его собрата Хейнриха Грунена. В письме от 13 декабря 1803 года о его приеме в Общество, Грубер дал Беккерсу право принимать кандидатов и изложил нормы повторного приема в Общества бывших иезуитов.

В 1804‑1810 году из Бельгии и Голландии в Белоруссию отправилось восемнадцать кандидатов.

Смена власти

Павел I, друг Грубера, был убит в ночь с 23 на 24 марта 1801 года, как кажется, не без потворства его сына Александра I, который сменил его на престоле.

Александр познакомился с Грубером в 1797 году, когда, еще мальчиком, посетил вместе с братом Оршу, и, казалось, хранил добрые воспоминания об этом визите и о сердечном приеме, оказанном ему иезуитами. Однако люди, имеющие к нему доступ, внушали ему «ужасные предрассудки», что в конечном счете могло повлечь за собой роковые последствия, потому что Александр был недоверчив от природы.

Грубер это знал. Он понимал, как неустойчива почва под его ногами. Хотя и наделенный выдающимся даром правления, новый царь был человеком сложным, исполненным противоречий, и его восторг мог легко смениться яростным неприятием.

Его отношения с Грубером были хорошими. Отвечая на поздравления Грубера по случаю восшествия на престол, он подписал указ, подтверждающий то положение иезуитов, которое существовало при Екатерине II и Павле I, и сохранял благосклонное отношение к нему несмотря на антииезуитские нападки своего учителя Фредерика Сезара де ла Арпа (1754‑1838), который клеймил Общество как «дьявольскую выдумку», «самый чудовищный из когда-либо существовавших союзов». Но даже легкого ветерка было достаточно, чтобы благорасположение монарха сменилось отвержением.

Но перемена наступила, когда Грубера уже не было в живых. Он трагически погиб при пожаре ночью 7 апреля 1805 года. Огонь быстро потушили, но тревога и дым вызвали у Грубера сильнейший приступ астмы, и он умер на руках у своих собратьев, пораженных его внезапной смертью и убитых горем.

[1] Манифестом от 22 июля 1763 года Екатерина II пригласила иностранцев, возделывать земли, специально отведенные ею для этой цели, и большое количество немцев поселилось на обоих берегах Волги, рядом с Саратовом. Одну треть переселенцев составляли католики. После многих лет пренебрежения их духовными нуждами, 11 сентября 1802 года, для служения им в Поволжье были приглашены иезуиты; к ним было направлено двенадцать отцов. В 1931‑1941 годах Сталин вынудил их потомков уехать в Сибирь, и ныне они образуют ядро католического населения России наряду с католиками польского происхождения.