Святой Хосе Мария Рубио (José María Rubio,1864-1929) был испанским священником-иезуитом, известным благодаря епископу Эихо-и-Гараю как «апостол Мадрида». 

Хосе Рубио родился и рос в городке Далиас в провинции Альмерия в семье фермеров и был старшим из 13 братьев. Перед тем как поступить в семинарию Гранады он изучал гуманитарные науки и философию, в семинарии же продолжил обучение в области философии и богословия. Там его взял почти буквально под свое крыло один из преподавателей – священнослужитель дон Хоакин Торрес Асенсио и эта опека продолжалась до самой его смерти в 1906 году.

Все эти годы Хосе Рубио симпатизировал иезуитам и в шутку называл себя «иезуитом-любителем», но на вступление в орден он решился лишь после смерти своего протектора.

Так начался новый этап его жизни: «иезуит-любитель» наконец-то мог стать «иезуитом-профессионалом».

Иезуит

«Отец Велера любит меня еще больше, чем дон Хоакин». Так отозвался новый послушник иезуитов о своем наставнике новициев, который относился к нему с нескрываемым благоговением. «Мне кажется, я снова стал ребенком. Я так счастлив: к этому я и стремился». По прошествии четырех лет обучения он был назначен в Мадрид.

Его новая община включала красноречивых проповедников и ученых академиков; со своей простой проповедью, элементарным знанием теологии и теми крайне простыми советами, которые он давал в исповедальне, Рубио рисковал сюда не вписаться. Отец Велера, его бывший наставник, ныне провинциал, однажды пришел послушать его проповедь из полутьмы хоров.

Вскоре он схватился за голову и убежал: «Бог мой, я бы умер со стыда, если бы проповедовал, как он».

Проповедник без риторики

Этим, в сущности, и отличалась его проповедь: простотой «на грани вульгарности» (Eguia). Ни одной поразительной мысли, ни одной блестящей фразы, никаких риторических фигур. И все же сердце слушателя покорялось его словам; его голос отзывался в сокровенной глубине его души эхом голоса Самого Бога; в отсутствии привнесенных человеком деталей ничто не преграждало путь благодати.

Однажды ему неожиданно пришлось давать духовные упражнения вместо отца Торреса, очень известного проповедника. Вот как он начал свою проповедь: «Я только что из исповедальни. Я не готов и даже не знаю, о чем буду говорить». Он сделал небольшую паузу, чтобы собраться с мыслями, и стал говорить о теплохладности. Всех изумила глубина и точность его толкований.

Как-то раз видели, как один человек ушел с проповеди отца Рубио, смеясь над его бедной риторикой. Но потом видели, как он приходил снова и снова и слушал его с необыкновенным вниманием. Он уходил явно взволнованный.

Рубио повторял одни и те же старые слова, но люди год за годом стекались послушать его, и им не наскучивало. Один человек, который делал духовные упражнения под руководством отца Торреса, а потом под руководством Рубио, подытожил свои впечатления следующим образом: «Тот отец обращается к разуму; этот обращается к сердцу».

Епископ мадридский Эйхо-и-Гарай уточнил это высказывание: «Было сказано, что он обращается к сердцу, а не к разуму. Нет, он говорил со всем существом своего слушателя, с его умом и волей, устремленными к действию».

Исповедник

Епископ Эихо-и-Гарай сказал о Рубио как исповеднике: «Ни у кого во всем Мадриде не было столько работы. Люди в длинных очередях справа и слева от его исповедальни часами дожидались своей очереди. Его исповедальня была не просто свалкой для греха. Прежде всего, она была кузницей духа. Люди искали здесь не столько отпущения грехов, сколько наставления».

В очередях стояли не только женщины, но и мужчины. Некоторые каждую неделю приезжали на поезде, чтобы исповедаться именно отцу Рубио. Некоторые нанимали специальных людей, которые по два-три часа отстаивали за них в очереди, чтобы быть уверенными, что приехав в Мадрид первым поездом, они смогут вернуться в тот же день. Одна семья избрала его своим духовником, и все члены семьи, идя на исповедь, выходили из дома в 4.30 утра; церковные двери были еще заперты, но на улице уже стояла очередь.

В исповедальне он был скор. Он не произносил ни одного лишнего слова, но именно те, кто жаловался на его чрезмерный лаконизм, приходили в его исповедальню еще и еще, потому что он внушал им спокойствие. Его стиль был настолько индивидуален, что не поддавался объяснениям.

«Создавалось впечатление, что отпущение грехов снисходит с небес».

В духовном руководстве он не диктовал, но просто советовал, и его скромность была такова, что казалась застенчивостью; он не опережал благодать Божью и терпеливо ждал, когда придет время и Бог совершит все Сам. Однако он умел быть твердым и решительным, когда чувствовал, что это необходимо.

Апостол Мадрида

Его работа не ограничивалась алтарем, кафедрой проповедника и исповедальней; не ограничивалась она и делами сугубо церковными. Движимый любовью, он применял свой организаторский дар, чтобы принести как можно больше блага Мадриду, изобилующему нищими и возмутителями спокойствия.

Его дела милосердия были продолжением и отражением его духовного руководства. Он осуществлял их при помощи команды людей, набранных из религиозных обществ, которыми он руководил.

«Не знаю, что за особый дар у этого отца. У меня могут быть самые соблазнительные планы на день, но когда он звонит и просит меня сесть в машину и отправиться вместе с ним к нищим, я бросаю все и жду его там, где он скажет».

Так он делал множество дел сразу, находил апостольские дела для своих подопечных и выходил за пределы богатого центра на периферию, навстречу нуждам окраин. Постепенно его благотворительность охватила все нищие районы вокруг Мадрида.

Признанная фигура католического Мадрида, он играл ведущую роль во всех апостольских предприятиях тех лет: народных миссиях, духовных упражнениях, Международном евхаристическом конгрессе 1911 года, открытии в Серро-де-лос-Анхелес (географическом центре Испании) памятника Сердцу Иисуса с посвящением страны Пресвятому Сердцу, текст которого зачитал сам король.

Печать разногласий

Апостол Мадрида не мог избежать сурового испытания разногласиями. Гонения, которых можно было бы ожидать со стороны одних, сопровождались непониманием других и, что самое болезненное, в том числе его настоятелей, а также его собственной внутренней борьбой с клеветническими измышлениями, кампанией в прессе, попытками физического нападения с целью поколебать его мужество. Но то был этап, который пройдет и уступит место новому, когда Рубио станет легендой.

К критике и повелениям настоятелей он относился спокойно. Например, когда Хосе Рубио получил приказ упразднить ежемесячный бюллетень, который он выпускал для поддержания связи с различными центрами, то подчинился без возражений и не выказал ни удивления, ни боли.

Многие ему сочувствовали: «Как вы, должно быть, страдаете, отец Рубио!» – «Я? Уверяю вас, я совершенно счастлив». И это было правдой. Он лишь воплощал в жизнь основной принцип своей духовности: творить волю Божию.

Отец Рубио умер в Мадриде 2 мая 1929 года. В 1985 году он был беатифицирован и в 2003 – канонизирован Папой Иоанном Павлом II. Его жизнь и наследие служат напоминанием о важности служения другим и борьбы за социальную справедливость, даже в условиях трудностей.

Наследие

При его жизни сообщалось о чудесных событиях, таких как билокация, исцеления, пророчества и ясновидение, некоторые из которых, возможно, легендарны, но другие подтверждены многочисленными свидетелями. 

Сообщается, например, о таком случае. Однажды, когда о. Рубио исповедовал, к нему подошла дама и рассказала об умирающем человеке, который срочно нуждается в исповеди. В тот же вечер Рубио отправился навестить умирающего. Прибыв на место, он поднялся на третий этаж без лифта. На его стук ему открыл дверь хозяин, и выслушав священника, сказал: «Это я, но, кажется, кто-то подшутил над вами, как видите, я в полном здравии». Тем не менее, он предложил своему нежданному гостю зайти, выпить чаю и немного передохнуть. Войдя в комнату, Рубио увидел портрет на стене и узнал на нем даму, которая его послала. Когда он сообщил об этом хозяину – тот лишь в ответ рассмеялся, поскольку на картине была изображена его мать, которая умерла несколько лет назад. Затем хозяин сказал: «Послушайте, раз уж вы здесь и поскольку уже много лет я не бывал в церкви, чтобы ваше путешествие не было напрасным, я хочу исповедоваться». Он исповедовался и умер той ночью.

Не беремся судить правдивая эта история или легенда, что на самом деле важно, так это свидетельство жизни отца Рубио: он жил словом, которое проповедовал.

Главное же его послание заключалось в том, что святость доступна всем, кто просто подчиняется воле Бога. Девизом Рубио были слова: «Делай то, что желает Бог, и желай того, что делает Бог».