Гагарин И.С.
Он верил в Бога и в Россию

«Когда Россия откажется от слепых предрассудков и от несправедливого законодательства, раскол, удерживающий ее в разделении с Католической Церковью, исчезнет, словно снег при первых весенних лучах. И тогда вспомнят о небольшой группе людей, которые были преданы как своей родине, так и своей вере, и трудились ради приближения этого счастливого момента».

Эти слова Иван Гагарин посвятил А.М.Шувалову — русскому графу, ставшему варнавитом. Не последнее место в этой «небольшой группе» принадлежит самому Гагарину, верившему в то, что единение Церквей относится к самой сущности христианства, как к самой сущности христианского духа относится поиск этого единения.

Спустя семьдесят лет после смерти князя Гагарина все еще крайне мало биографических публикаций о нем, не говоря уже об обстоятельном исследовании его жизни и деятельности. В какой-то мере виноват в этом сам князь, который не тратил время на обширные мемуары и не старался попасть в энциклопедические словари. Это одна из причин, по которой русский иезуит Гагарин остался «великим незнакомцем», будучи автором книги «О примирении Русской Церкви с Римскою» — книги, которая стала сенсацией в середине XIX века.

Князь Иван Сергеевич Гагарин родился в Москве 20 июля 1814 года в родовитой дворянской семье. Он был единственным сыном Сергея Ивановича Гагарина, члена Сената, и Варвары Михайловны, урожденной Пушкиной. Главное влияние на формирование его характера оказала мать — набожная и добрая женщина. Своим нравственным воспитанием мальчик почти целиком был обязан ей. Именно мать привила юному Ивану любовь к чтению и искусству. Опись его детской библиотеки, составленная им самим, включает ряд античных авторов и несколько сочинений на немецком и русском языках, но большинство книг — французские. Гувернер-француз очень рано стал учить его французскому языку, благодаря чему перед мальчиком раскроется французская культура, достойным представителем которой он станет после своего обращения и добровольного изгнания. Именно на французском впоследствии Иван напишет почти все свои сочинения.

Детские годы Ивана Гагарина совпали с царствованием Александра I (1801-1825). Это была эпоха русского пробуждения: историческая ситуация, в которой жил русский народ, неизбежно вела к процессу народного самоутверждения. По мнению Г. Реммерса, исследователя творчества Гагарина, все наполеоновские войны начала XIX века гораздо шире раскрыли «окно» на Запад, чем это удалось неудержимой энергии Петра Великого. Никогда еще не было такого близкого контакта с Западной Европой и ее культурой; уже одно только пребывание русской армии во Франции после триумфального вступления в Париж вызвало массу впечатлений, которые не могли не оставить глубоких последствий в русском обществе.

Еще свежие воспоминания о соприкосновении с Западом в эпоху Александра I дали мощный импульс стремлению к религиозному и политическому универсализму, которое обнаружилось в различных кругах. И не случайно в этот период наблюдается некоторое сближение с Католической Церковью. Разумеется, это отдельные случаи, но тем не менее они достаточно многочисленны, чтобы Гагарин смог написать в 1860 году: «…в начале нынешнего столетия католические идеи оказали в России гораздо более значительное влияние, чем это можно предположить». Далее он говорит, что имена таких людей, как госпожа Свечина, супруга князя Александра Голицына и графиня Ростопчина, никогда не будут стерты из памяти русских католиков.

Однако в молодости Иван Гагарин не имел прямого контакта с католическими идеями. Он получил прочное и благочестивое «православное» воспитание. В 1831 году, будучи студентом, поступил в Московский архив Министерства иностранных дел. В написанных им много лет спустя отрывочных «Записках о моей жизни» он описал свои настроения этого периода: «Я имел природное отвращение ко всему, что связано с угнетением и деспотизмом, и всякий раз, когда я бывал им свидетелем или слышал о чем-нибудь подобном, сердце мое переполнялось гневом и возмущением». Его воображение, вдохновленное чтением античных писателей, рисует ему картины «золотого века», «земного рая», который должен осчастливить все человечество. «Архивный юноша» ведет закрытый образ жизни. Служба и дом — вот два полюса его существования. Он живет под строгим родительским надзором, занимаясь по десять часов в день. Ему возбраняется читать газеты. Меланхолический и мечтательный молодой человек ищет убежища в выдуманной им идеальной стране, где под сенью мудрых законов люди познают совершенное счастье. Но политические взгляды юного князя были чужды родителям, которые осыпали его упреками каждый раз, когда их сын проговаривался о своей утопии.

В сентябре 1832 года Гагарин сдал экзамены в университет и уже на следующий год стал помощником в дипломатической миссии в Мюнхене, где его дядя был послом. Для серьезного юноши с литературными и философскими интересами столица Баварии, переживавшая тогда эпоху своего культурного расцвета, могла предложить многое. Здесь Иван продолжает свое образование, отдаваясь чтению философских книг и посещая лекции в Мюнхенском университете — одном из лучших в Германии. Он вступает в контакт с Шеллингом и другими личностями, известными в научных кругах. Именно в Мюнхене началась его дружба с Федором Тютчевым, занимавшим должность второго секретаря русской миссии. Гагарин очень рано распознал поэтический талант Тютчева, взяв на себя труд по изданию его сочинений.

Постоянная и напряженная работа ума, наблюдения за политической жизнью Европы заставляют молодого князя пересмотреть свои убеждения. Он приходит к выводу, что все революционные учения ставят силу выше права. Грандиозные утопии, опьянявшие его воображение в Москве, исчезают. На смену наивному благочестию детских лет приходит религиозный скептицизм. «Под германским влиянием я стал привыкать к идее о безличном Боге, что значило попросту исповедовать безбожие. Общество, среди которого я жил, было далеко от борьбы с этими тенденциями, оно их поощряло». Но именно в Мюнхене для молодого русского аристократа начался духовный процесс, результатом которого было его обращение в католичество. Как и многих представителей поколения 30-х годов, Гагарина волнует вопрос о месте России в Европе: «В чем состоит та общность, которая существует между различными европейскими странами, но к которой Россия остается непричастной? Такова была проблема, вставшая предо мной в Мюнхене, проблема, решения которой я с тех пор не переставал искать и которая, наконец, привела меня в Католическую Церковь».

В январе 1836 года Иван Гагарин был отозван в Петербург, возведен в камергеры и назначен в канцелярию Министерства иностранных дел. Он часто ездил в Москву, где всякий раз навещал Петра Чаадаева, автора «Философических писем» и «Апологии сумасшедшего» — сочинений, опубликованных Гагариным в 1862 году. Беседы с Чаадаевым сыграли важную роль в духовных исканиях Гагарина, впоследствии побудивших молодого дипломата принять католичество. В предисловии к «Избранным сочинениям Петра Чаадаева» он говорит о большой симпатии, которую всегда испытывал к Чаадаеву, и признает, что многим ему обязан. Во многом под влиянием русского философа князь обязан своим влечением к «западникам», хотя славянофильские идеи не были ему совершенно чужды. Действительно, вся русская интеллигенция этой эпохи была либо западнической, либо славянофильской; ко всякой проблеме следовало подходить со следующей точки зрения: относится ли Россия к Востоку или к Западу, должна ли она по-прежнему идти путем Петровых реформ или же повернуть вспять к Московской Руси до Петра Великого? В центре этого спора был решающий вопрос о будущем России и о ее миссии в мире. Если симпатии Гагарина склонялись скорее к западникам, то он никогда не заявлял о своей приверженности какому-либо движению или партии.

Начиная с 1838 года Иван Гагарин служил секретарем русского посольства в Париже. Он нашел здесь множество поводов для расширения своих знаний и установления контактов с важнейшими представителями французской культурной среды. Список имен, упоминаемых Гагариным в парижских записях, — это who’s who французской литературной, политической и светской жизни. Он посещает лучшие салоны Парижа, в том числе салон своей родственницы Софьи Петровны Свечиной. Князь Гагарин знал ее с детства. Их встреча состоялась еще в первые дни пребывания его в Париже. Сент-Бёв назвал Софью Петровну «младшей сестрой Блаженного Августина». Эта замечательная женщина приняла католичество еще в Петербурге в 1815 году. Став одним из самых близких Гагарину людей, Свечина оказала сильное влияние на будущего священника Ордена иезуитов. Католицизм привлек его внимание именно в салоне госпожи Свечиной, где встречались и обсуждали самые несовместимые и неясные проблемы такие личности, как Лакордер, Фаллу, Дон Геранже. Это «общество умов, подчиненных единому закону», было для русского князя действительно откровением. До сих пор католицизм, некоторыми аспектами которого он, конечно, восхищался, оставался чуждой и неведомой областью.

В перерывах между работой в посольстве Гагарин читает стихи Корнеля. Впрочем, это не значит, что к своим официальным обязанностям молодой дипломат относился без должной серьезности. На многих страницах дневника он анализирует политику великих держав в Восточном вопросе, выступает за союз России с Францией. Его политические воззрения — это воззрения аристократа, с недоверием относящегося к демократии, которую Гагарин называет «самодержавием… Большинства». Он восхищается знаменитой книгой де Токвиля «О демократии в Америке», хотя и обвиняет автора в нехватке «начала философского».

Так прошло четыре года. За это время Гагарин предпринял несколько поездок в Германию, Бельгию, Нидерланды и Англию. В 1842 году разразился духовный кризис, приведший князя к обращению в католичество. Госпожа Свечина была немало удивлена, когда Гагарин ей объявил, что на следующий день его ждут у о. де Равиньяна для рассмотрения его просьбы о присоединении к Католической Церкви. Обращаясь к Юрию Самарину через четверть века после своего перехода в католичество, о. Иван скажет: «Меня не иезуиты обратили. Начало положил Петр Яковлевич Чаадаев, на Басманной, в 1835 или 1836 году, а дело довершил Андрей Николаевич Муравьев своею «Правдою Вселенской Церкви». Можно представить, как слова Чаадаева о том, что русские являются «отшельниками в мире», потрясли Гагарина, нашли болезненный отклик в его уме, полном печальных мыслей о «нравственной ограде, отделявшей Россию от остальной части Европы». Около 1837 года князь приходит к заключению, что «Католическая Церковь была точкой опоры европейской цивилизации». Его обращение стало результатом не только религиозного озарения, но и интенсивной умственной работы.

В автобиографических записках Гагарин оставил описание своего настроения после акта обращения. «Из Вашего опыта Вы, может быть, знакомы с чувством, испытываемым путешественником, который, достигши конца дороги и окидывая восторженным взором великолепное зрелище, открывающееся пред ним, в мыслях быстро возвращается к друзьям, оставшимся в родной стране, и сожалеет о том, что они не могут разделить с ним счастье, им познанное. Таково состояние моего сердца».

19 апреля 1842 года в домовой церкви Софьи Свечиной князь Иван Гагарин был принят в лоно Католической Церкви. Спустя два месяца он приехал в Россию, чтобы устроить свои дела и подать прошение об отставке. В своем имении Данково князь в одиночестве размышлял над следующим шагом, изменившим всю его жизнь. Этот шаг Гагарин сделал 12 августа 1843 года в Париже, приняв послушничество в Ордене иезуитов.

В письме Юрию Самарину он так мотивировал свой поступок: «Иезуиты никого ко мне не подсылали; но однажды решившись сделаться католиком, надобно же было мне войти в сношение с католическим священником. Я ни одного не знал, за советами ни к кому не обращался, я сам свои дела делал, стал ходить по церквам и прислушиваться к разным проповедникам. Случилось так, что тот, кто мне внушил более доверия, был иезуит, — я к нему и отправился».

После новициата (периода послушничества) в Ахеоланской обители под Амьеном и занятий в Доме Сен-Мишель, богословской школе в Лавале, Иван Гагарин в 1849 году был рукоположен в священники Общества Иисуса. И хотя о. Иван никогда больше не возвращался на родину, правительство Николая I не забыло о дипломате-отступнике. В 1853 году Гагарин был предан суду in absentia за самовольное пребывание за границей и переход в католичество. Этот эпизод имел печальное продолжение. Четыре года спустя, когда о. Иван обратился к вновь вошедшему на престол императору Александру II с просьбой о разрешении приехать в Россию для свидания с отцом, последний в свою очередь попросил оставить ходатайство без последствий…

Заветной мечтой иезуита Ивана Гагарина было увидеть свою страну не только частью культурного единства Европы, но и частью единства Вселенской Церкви. Путь, пройденный им в России и за ее пределами, направил его к высокой цели, которая стала смыслом всей жизни, — «примирению Востока и Запада». «Самой дорогой моей мечтой, самым горячим моим желанием является зримое примирение Русской Церкви со Святейшим Престолом, но не путем поглощения латинской Церковью, а путем единения на основании, некогда установленном во Флоренции», — писал он в 1857 году. Этому вопросу был посвящен самый значительный труд о. Ивана Гагарина — «О примирении Русской Церкви с Римскою», опубликованный в Париже в 1856 году. Вскоре появились переводы на русский, немецкий и испанский языки. Работа вызвала оживленную дискуссию во многих странах, в том числе в России, став в середине ХIХ века настоящей сенсацией. Ее можно также назвать одним из источников современного экуменизма.

Впечатляют и другие дела о. Ивана. В Париже вместе с И.М. Муравьевым, Е.П. Балабиным и некоторыми другими единомышленниками он учредил исследовательскую группу, которая специально занималась изучением русской истории и современного положения в России. Личная библиотека Гагарина стала основой Славянского музея, переименованного впоследствии в Славянскую библиотеку. Пережив множество трудностей, библиотека обрела, наконец, постоянное место под Парижем в Медоне. Сейчас в ней хранится около 50 тысяч книг, большей частью посвященных России, богатейшее собрание периодических изданий девятнадцатого века, а также еще не опубликованные архивы (в частности, переписка хранителей библиотеки с выдающимися деятелями русской культуры). Приступая в 1979 году к изданию журнала «Символ», Славянская библиотека стремилась в каком-то смысле возобновить диалог и продолжить дело, начатое в середине прошлого века ее основателем — И.С. Гагариным.

В планы отца Ивана Гагарина входила организация исследований, которые способствовали бы взаимному познанию Православия и Католичества. С 1857 года начинают выходить в свет первые его работы на эту тему. В сборниках, озаглавленных «Теологические, философские и исторические исследования», обсуждалась главным образом русская тематика. Одновременно Гагарин занимался изданием на русском языке маленького катехизиса «Сокровище христианина», первого католического катехизиса в русском варианте, предназначенного в то время для наших военнопленных.

Католик, священник, иезуит… До своей смерти в 1882 году Иван Сергеевич Гагарин стоически переносил преследования, которым он был подвергнут из-за перехода в иную веру. Он был не первым и не последним мыслящим русским человеком, которого отличали два благородных чувства — любовь к своей стране и стремление к Высшей Истине.