Отец Октавио сыграл важную роль в возрождении Католической Церкви в России, в частности, в качестве ректора Института философии, теологии и истории (ИФТИ) св. Фомы в Москве с 2001 по 2006 год. Он умер в Мехико 13 марта 2010 года от стремительно развившейся лейкемии. В 10 годовщину смерти отца Октавио воспоминаниями о нём делится его духовная подопечная Евгения Александрова.

«А кто это такой счастливый?» – спросил меня Андрей, увидев у меня на столе образок с фотографией отца Октавио, принесённый с поминальной Мессы в храме св. Людовика. Органный мастер Большого зала консерватории и католического кафедрального собора ни разу не встречался с Октавио, но ему хватило одного взгляда на не самую удачную и плохого качества фотографию, чтобы охарактеризовать его главное качество.

Счастливый. Сколько раз я уходила от него с напутствием петь заповеди блаженств. Он сам жил этими заповедями, заповедями счастья. Радостный человек, живущий полнотой жизни.

Для меня его смерть стала знаком надежды, светом Воскресения. Первый раз в жизни, узнав о смерти, я приняла её не как потерю. Я даже не смогла молиться о Октавио как об умершем… В моём сознании стояла только одна сцена – Воскресший Христос.

Для меня он был святой, но не святоша. В нём не было ни грамма лицемерия, ему было совершенно чуждо то, что у  некоторых католиков называется «давать свидетельство»: под предлогом заботы о благе ближних (дабы те не соблазнились) скрывать свои недостатки. Заядлый курильщик, он никогда не прятал своей привычки, хотя для многих это был повод пренебрежительно отзываться о нём. Как-то  раз он дал мне епитимью: каждый раз, когда я снова совершаю один свой постоянный грех, припоминать себе, что Бог меня такую любит. Христианин, старающийся показывать окружающим только хорошее и скрыть плохое, говорил он, «это горькая конфетка в блестящей обёртке».

Отец Октавио не переносил ханжества. Он не позволял манипулировать религиозными понятиями, цитатами из Евангелия, чтобы оправдывать своё бездействие, трусость или амбиции. Я попала в конфликтную ситуацию, я была права, но мне было невыгодно портить отношения с другой стороной, и я стала готовить пути отступления: «смирение», «послушание»… Октавио разрушил мою стратегию одной фразой: «Не ищите смысл там, где его нет». Для Октавио смирение было тем же, что и для Фомы Аквинского – жизнью в истине. Он не был сентиментален и предостерегал от иллюзий. Монахине, которая сказала ему, что она невеста Христова, он посоветовал «выйти из монастыря и выйти замуж и оставить бедного Иисуса в покое». Потом, правда, он прокомментировал свой острый ответ: «Нужно знать, на что идёте. Путь монашества – это путь одиночества. Вы должны понять, что у вас никогда не будет семьи. Иисус вам мужа не заменит». Как-то я поделилась с ним одним наблюдением за собой: казалось бы, что я принесла Богу в дар всё, что было дорого для меня, но всё более и более очевидным становилось, что я ожидаю от Него взамен каких-то конкретных вещей и испытываю беспокойство, когда мои ожидания не оправдываются. Октавио  ответил мне просто: «Вы стоите перед Богом с пустым глиняным сосудом. Он хочет наполнить ваш сосуд сокровищами, а вы просите Его о всяком мусоре. И вот, уважая вашу свободу, Он даёт вам то, что вы просите – и сосуд наполняется хламом».

Есть фокусники, а есть чудотворцы. Фокус производит впечатление, а чудо производит действие. Отец Октавио был настоящим чудотворцем. Он не предзнал мои грехи, не читал в моём сердце, говорил мало и просто. Но его наставления – иногда сразу, а иногда спустя месяцы и даже годы – приносили плод обращения.

Он помогал мне всё больше становиться собой. Однажды я говорила с ним о ситуации, которая сложилась в моей жизни, и сказала, что собираюсь сделать. Он отреагировал молниеносно и живо: «Вы, конечно, можете так поступить. Но вы не такая».

Он учил меня настоящей любви, потому что у него было единственное мерило – Иисус. О чём бы ни зашла речь, всегда был один указатель – Учитель и Его Евангелие. Иисус, действительно, был для него путь, истина и жизнь. Как возрастать в святости, в вере, надежде, любви? Отец Октавио предлагал альтернативу пресловутой «работе над собой» — созерцание. Смотреть на Христа, созерцать Его – это молитва. Подражать Ему – это жизнь, естественное продолжение молитвы. Он часто повторял мне на исповеди: «Не концентрируйтесь на себе. Не вы в центре и не ваш грех, а Крест Христов». Случилось, что я пришла к отцу в растрепанных чувствах: меня обидели. Он только усмехнулся и спросил: «А как к Иисусу люди относились? Вы Его ученица или нет?».

Он был учеником и слугой Иисуса. Для меня он был иконой Иоанна Крестителя – того, кто сказал о себе, что ему должно уменьшаться, а Христу расти. Так и Октавио: о чём бы он ни говорил, исповедь ли это была или просто беседа, он старался пробудить в другом человеке желание общаться с Иисусом. Если он видел, что я на хорошем пути, он говорил: «Благодарите Бога за то, что Он приблизился к вам». Если что-то было не так: «у вас настройка сбилась, и вы Его не слышите». А на мои редкие, но отчаянные попытки получить прямой совет, я слышала только одно: «А что Учитель? Вот Он – как бы Он поступил?»

Было зло, которого он никогда не позволял, перед которым всегда остерегал и никогда не считал незначительным. Осуждение, суд, суждение о чужих намерениях. Однажды я попала на самую малолюдную воскресную Мессу в Москве. Оглянулась на приветствие мира и увидела в последнем ряду за колонной пару – недавно оставившего служение католического священника с женой. Когда пели «Агнец Божий», мне было очень стыдно, хотя стыдно мне бывает, к сожалению, слишком редко. Я тоже позволяла себе судить об этих людях, не осуждать, но всё-таки судить. И вот, мы разделены. Я ничем не лучше их, но я иду к алтарю, а они там, в конце  храма, за колонной… «Да, плохо. И правильно, что вам   стыдно было», — сказал позже Октавио. «А почему Церковь не может им простить?» «Церковь? Церковь – это вы». Прошло несколько лет, но редко, когда день обходится без осознания и припоминания себе, что  «Церковь – это я».

Евгения Александрова

Краткий биографический очерк

Составили о. Олвин Вейгас SJ и о. Рик де Гендт SJ для сборника воспоминаний «Крупицы благодарности. Fragmenta gratitudinis»

Октавио Вильчес-Ландин, священник и член Общества Иисуса, бывший ректор Института философии, теологии и истории (ИФТИ) св. Фомы в Москве, умер в Мехико, своём родном и любимом городе, 13 марта 2010 года. Умер от неизлечимой болезни: стремительно развившейся лейкемии. Ему было всего сорок пять лет. Родился он 7 января 1965 года, в день православного Рождества, что представляется символически очень значимым: ведь почти треть своей не слишком долгой жизни он посвятил служению в России.

Должность ректора ИФТИ отец Октавио занимал с 2001 по 2006 год. Затем он был представителем учредителя в Институте вплоть до своего отъезда на родину в 2008 году.

Отец Октавио, человек одарённый и прозорливый, был наделён талантом администратора, позволившим ему довести до конца реконструкцию здания Института, представлявшего собою в то время настоящие руины, и наладить процесс обучения и книгоиздательства. Он трудился не покладая рук, снискав уважение и любовь многих людей в России.

* * *

Октавио приехал в Москву в 1992 г., когда Католическая Церковь в России переживала непростой период – все помнят, каким бурным было то время. Но трудности не обескуражили его: он успешно справлялся с ними, зачастую принимая оперативно смелые решения. Благодаря ему маленький колледж превратился в Институт с собственным книжным издательством, где издавались и продолжают издаваться монографии российских учёных и философов, а также переводы трудов знаменитых западных авторов.

Служение Октавио протекало преимущественно в Москве. Он приехал в Россию после курса изучения философии (пройти его должен каждый иезуит). После двухлетней практики, в ходе которой молодой иезуит должен претворить в жизнь то, чему научился в теории, он отправился в Рим, в Григорианский университет, для изучения теологии. Октавио специализировался в моральной теологии и получил звание лиценциата в римском институте «Альфонсианум». В 1999 году он возвратился в Москву, где занялся реконструкцией здания ИФТИ. Затем Октавио провёл несколько месяцев в Мексике, где прошёл последний этап подготовки иезуита, после чего опять возвратился в Москву, чтобы бессменно руководить работой Института и вести пастырскую деятельность.

Краткий перечень его «трудов и дней» может быть примерно таким:

• Руководство реконструкцией здания Института в 1999 году.

• Преподавание моральной теологии в Институте с 2001 года.

• Книгоиздательство, его любимое детище, ростом и развитием которого Октавио с 2002 года руководил лично, порою сам трудясь над подготовкой текстов. Итогом этой работы стала библиография, включающая на сегодняшний день пятьдесят заглавий (она приводится ниже).

• Именно отцу Октавио принадлежала идея учреждения серии книг Bibliotheca Ignatiana, состоящей из трёх разделов: богословие, духовность и наука (кроме того, издавались учебные пособия). Сам по себе этот замысел был новшеством, к тому же удачно воплотившимся.

• Кроме того, он курировал издание институтского журнала «Точки / Puncta», где также было опубликовано немало достойных работ – как переводных, так и оригинальных.

• В 2002 году община иезуитов получила канонически признанный статус, и первым её настоятелем стал Октавио.

• В том же 2002 году он преобразовал колледж св. Фомы Аквинского в ИФТИ св. Фомы, получив необходимую для этого государственную лицензию.

• Каждое воскресенье он принимал исповеди прихожан в храме св. Людовика на Лубянке.

• С 2003 года Октавио отвечал за формацию молодых иезуитов-схоластиков.

• Он немало способствовал налаживанию экуменического диалога между Русской Православной Церковью и Католической Церковью в России.

• Многие люди, католики и некатолики, обращались к нему за духовной и материальной помощью, которую он охотно оказывал.

• Международный журнал «Символ», ранее издававшийся во Франции, перешёл в вéдение издательства ИФТИ в 2006 году. Таким образом, Октавио стал курировать издание и этого журнала.

• Он позаботился о расширении фонда библиотеки ИФТИ, прибегнув к помощи иезуитских и неиезуитских организаций за пределами России. В частности, благодаря его усилиям Институт располагает теперь такими авторитетными собраниями, как Sources Chrétiennes и Biblioteca di Teología Contemporanea, не говоря уже о множестве книг и учебных пособий.

• Прямое дело Октавио – издание трудов отца Михаила Арранца (SJ), всемирно известного специалиста по византийской литургике. Случалось, что Октавио денно и нощно сидел за рабочим столом, трудясь над компоновкой греческих и русских текстов этих томов.

Уже в 2000 году, во время ежегодных Духовных упражнений, обнаружилось, что Октавио болен диабетом. Но принцип «беспристрастности», провозглашённый св. Игнатием Лойолой, давал ему силы для того, чтобы хранить душевный мир и безмятежность – он сам говорил об этом друзьям, отчасти в шутку, отчасти всерьёз.

Октавио был тружеником, не стремившимся к широкой огласке своих трудов. Он никогда не выступал в роли публично значимой фигуры в московской католической общине, не любил произносить громкие речи и даже избегал проповедовать в храме. Будучи по натуре немногословным, присущую ему прозорливость он поставил на службу Церкви. Это было вполне очевидно для окружающих. Множество людей приходили к нему в Институт за духовным советом и руководством; по воскресеньям он принимал исповеди у прихожан в храме св. Людовика. Институт он рассматривал как мастерскую, где можно готовить души людей для вящего прославления Бога и для служения народу Его. Институт был подлинной жизнью отца Октавио.

* * *

В июле 2008 года Октавио уехал из Москвы на родину, в Мексику: его здоровье резко ухудшилось. Но, несмотря на это, он трудился на отделении игнатиевой духовности в Иберо-американском университете Мехико, широко известном учебном заведении, руководимом иезуитами. Кроме того, он помогал вести пастырскую работу в местном приходе св. Игнатия.

Всего за пару недель до его смерти врачи обнаружили у него лейкемию. Октавио прекрасно понимал, что жить ему остаётся немного. Но это не слишком его заботило: короткая ли жизнь, долгая ли – главное, что он стремился радовать и поддерживать окружающих его людей, встречавшихся с ним попросту или на исповедях.

Октавио был человеком глубоко верующим, настоящим иезуитом и членом Церкви. Утешения он искал, делая то, что способно принести пользу народу Божию. Со смертью Октавио множество людей в России и в других странах мира лишились верного и доброго друга.

Мы молимся, чтобы он обрёл вечный покой у Господа.

RIP +

Скачать и прочитать книгу целиком

Фото: о. Янез Север SJ

Источник: http://xn--80aqecdrlilg.xn--p1ai/octavio-vilches-landin