(Глава из книги Юзефа Августина «Исцеление от чувства обиды»)

«Оставаясь на месте и в покое, вы спаслись бы; в тишине и уповании крепость ваша» (Ис 30, 15), — говорит Господь устами пророка Исаии. Внутренняя тишина и внешнее молчание — вот необходимые условие подлинного внут­реннего обращения и ежедневной связи с Богом. Молитва становится тогда разговором, в котором мы приглашены слушать то, что говорит нам Бог. Нам нужно открыться для Его слова. А Бог говорит в тишине и нас призывает пребы­вать в тишине. Он не спорит с человеком и не повышает на него голоса. Исаия так пророчествует о Рабе Господнем: «Вот, Отрок Мой, Которого Я держу за руку, избранный Мой, к Которому благоволит душа Моя. Положу дух Мой на Него <…>; не возопиет и не возвысит голоса Своего, и не даст услышать его на улицах» (Ис 42, 1-2).

1. ДОБРОВОЛЬНОЕ ВХОЖДЕНИЕ ВО ВНУТРЕННЮЮ ТИШИНУ

Именно потому, что Бог говорит в тишине, необходи­мы внутренняя тишина и внешнее молчание. Бог говорит «тихо», «в тишине», потому что Он не применяет насилия и не попирает человеческой свободы. Крик — это про­явление насилия. Чем громче и чаще слышен крик, тем большее совершается насилие. Уважение к свободе и де­ликатность Раба Господня приводят к тому, что Он «трос­ти надломленной не переломит, и льна курящегося не уга­сит» (Ис 42, 3).

В наших межчеловеческих отношениях часто отсутству­ет уважение друг к другу, поэтому мы с лёгкостью повыша­ем голос на других, кричим, громко домогаемся признания своей правоты. Так мы оказываем друг на друга давление, подчиняя себе более слабых и порой используя их ради собственной временной выгоды. Господь Бог, уважая люд­скую свободу, никогда не применяет насилия и поэтому обращается к человеку «тихо», «в тишине».

Для того чтобы внешнее молчание и внутренняя ти­шина имели характер духовного переживания, нам нужно войти в них абсолютно добровольно. Молитва, основанная на слушании слова Божия и предпринимаемая в полной сосредоточенности и тишине, возможна только при усло­вии полной внутренней свободы. Нельзя слушать Бога и самоотверженно отдавать себя Ему в какой бы то ни было форме вынужденно. Невозможно вопреки свободе человека «приказать» ему пребывать в молчании, сосре­доточенности, доверять Богу, быть искренним и честным по отношению к собственной совести. Любое подлинное благо требует участия доброй воли.

Абсолютно добровольное принятие внешнего молча­ния и внутренней сосредоточенности становится важным условием молитвы во время реколлекций. Наша связь с Богом в духовных упражнениях может развиваться толь­ко при полной свободе. Внутренняя свобода — это то «про­странство сердца», которое мы отдаём Богу, в котором поз­воляем Ему действовать. Без вверения Богу нашей свободы подлинная встреча с Ним была бы невозможной.

2. АУДИОВИЗУАЛЬНАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ

В наше время большим препятствием для создания в человеке атмосферы сосредоточенности и внутренней тишины становится современная аудиовизуальная циви­лизация. Она очень сильно воздействует на нас, особенно на молодёжь. Интернет, телевидение, кино, компьютерные игры, молодёжные (и не только) журналы поражают пси­хическим и физическим насилием, патологиями и грубой сексуальностью.

«Электронные средства источают свою информацию в каждый уголок дома и учат <…> способам мышления, ощущения и поведения, противоречащим здравому рас­судку. Семьи покоряются давлению культуры, которое они не в состоянии контролировать. <…> Дети и молодёжь видят и слышат информацию, неадекватную их потреб­ностям на данном этапе развития. <…> Основной посыл, содержащийся в рекламе, учит нас концентрироваться на собственных потребностях, потворствовать импульсам и дурным привычкам», — пишет Мэри Элизабет Пайфер, американская писательница и психолог.

Постоянный показ в средствах массовой информации насилия, жестокости, произвола, сексуальных злоупот­реблений в сочетании с непрерывным протестом против основных духовных, моральных и религиозных ценнос­тей — это признак цивилизации смерти, о которой гово­рил св. Иоанн Павел II. Когда человек долгое время подвер­гается воздействию таких антиценностей, он утрачивает духовную и моральную чуткость. Он уже не в состоянии услышать то, что происходит в его сердце, что говорят ему ближние, и что хочет сказать ему Сам Бог.

Молчание во время реколлекций очень ценно, так как тогда выходит наружу то, какие мы на самом деле. Обна­руживается наше внутреннее беспокойство, недовольство, потерянность, чувство сожаления и обиды, сильное ощу­щение вины, гнев, комплексы неполноценности, нездоро­вые амбиции. Когда мы входим в атмосферу внутренней тишины и внешнего молчания, то «сталкиваемся со мно­гими вопросами, касающимися достоверности нашего бытия, подлинности нашей активности и аутентичности нашей повседневной жизни», — отмечает Томас Мертон, американский монах-траппист и писатель. В тишине об­наруживается всё то, что нам удаётся подавить шумихой, сильными впечатлениями, стремлением к успеху, потреби­тельским или поверхностным отношением к жизни.

Мы жалуемся иногда на переутомление или на нехватку времени. Однако эти жалобы бывают не совсем искренни­ми. Парадоксально, но часто нам очень хорошо в этом на­шем переутомлении. С одной стороны, мы сетуем на него, а с другой, когда у нас появляется несколько свободных минут, не знаем, что с ними делать. Необходимость распо­рядиться свободным временем, которое неожиданно у нас появляется, иногда становится большой проблемой. Часто мы не умеем отдыхать, думать о себе и своей жизни, спо­койно беседовать с другими, молиться, пребывать в тиши­не. Мы бежим от собственной жизни, от более глубоких связей с людьми и с Богом в просмотр телепрограмм, в чте­ние низкопробной литературы, в потребление. Нас быстро утомляет искренний разговор или серьёзное раздумье над жизнью.

Для многих из нас перегруженность работой становит­ся своего рода алиби, веской причиной, оправдывающей наше нежелание углубиться в себя и узнать, что на самом деле нужно изменить в нашей жизни, чтобы она стала бо­лее человечной для нас самих и для тех, кого мы любим. «Бог не общается с болтливой душой, которая, словно тру­тень в улье, много жужжит, но при этом не производит мёда. <…> В ней нет ни основательных добродетелей, ни близости с Богом, не говоря уже о более глубокой жизни, о сладком покое и тишине, в которой обитает Бог», — от­мечает в своём «Дневнике» св. Фаустина Ковальская3.

Для того чтобы войти в атмосферу внешнего молчания и внутренней тишины, нам нужно сознательно отказаться от такого алиби и прекратить бегство в иллюзии. Благо­даря тишине у нас появляется шанс узнать правду о своей жизни, о ближних и о Боге. Тишина — это также особенная возможность для поисков Бога и Его милосердия.

Бог общается с нами в тишине. Устами пророка Осии Господь говорит: «Я увлеку её [неверную жену], приведу её в пустыню и буду говорить к сердцу её» (Ос 2, 14). Пло­дотворно совершить закрытые реколлекции можно только тогда, когда мы примем твёрдое решение погрузиться в ат­мосферу внешнего молчания и внутренней тишины.

3. ДОВЕРИТЬСЯ ТИШИНЕ

«Посмотрите, дорогие мои, как могущественно молча­ние. <…> Именно благодаря молчанию святые достигали святости, именно по причине их молчания сила Господня поселилась в них и им были открыты тайны Божии», — го­ворил св. авва Аммон, пустынник, ученик св. Антония Ве­ликого.

А Томас Мертон писал: «Если любишь правду, полюби молчание. Молчание, как солнечный свет, осветит тебя в Господе и избавит от фантома неведения. <…> Только в тишине мы можем достичь согласия с собственным внут­ренним „я». Именно поэтому следует выбирать тишину. В тишине мы можем <…> стать перед пропастью, разверз­шейся между глубиной нашего бытия, которой мы упорно пренебрегаем, и его поверхностью, которая не верна нашей собственной действительности. Поэтому мы должны по­чувствовать необходимость познать самого себя, для того чтобы затем выйти к другим людям, не только с маской надёжности, но с подлинным участием и настоящей лю­бовью». Мертон отмечает, однако, что современный мир «забыл о радости молчания, о покое одиночества, который в известной степени необходим для достижения полноты жизни».

Вкус одиночества и тишины таит в себе вкус жизни, радости и покоя, которые даёт нам Сам Бог. Когда мы под воздействием тишины, в которой пребываем, вносим минимальный порядок и ясность в свои мысли, желания и чувства, то постепенно начинаем ощущать вкус жизни. Молчание и одиночество непроизвольно переходят в мо­литву и медитацию не только во время реколлекций, но и в нашей повседневной жизни.

Пребывая в тишине и размышляя, мы входим «в пол­ное благоговения состояние, когда начинаем слушать и смотреть, испытывать и воспринимать то, что есть на са­мом деле», — пишет немецкий богослов Иоганнес Баптист Лоц SJ. Тишина и размышление учат искать суть «дела», учат встречаться и вести диалог с самим собой, с ближ­ним и с Богом. Минуты одиночества и тишины позволяют установить более глубокий контакт со своим истинным «я», обрести большую внутреннюю ясность в том, что касается цели и смысла жизни. Когда мы в одиночестве размыш­ляем над своей жизнью, когда оказываемся беспомощны­ми перед сложными проблемами, перед собственным или чужим страданием, то начинаем задавать себе основные экзистенциальные вопросы.

Человеческое сердце само обратится к Богу, если мы освободим его от чрезмерных забот о повседневности, если позволим ему действовать свободно. В минуты оди­ночества и тишины лихорадочное беспокойство преобра­зуется в творческое волнение сердца. Наша ежедневная, обычно мало упорядоченная молитва во время реколлек- ций обретает форму углубленной медитации над словом Божиим. И именно это становится наилучшим лекар­ством от множества человеческих страхов, от растерян­ности и беспомощности.

Человек, который умеет радоваться минутам тишины и наполнять их молитвой, может также поделиться этим опытом с самыми близкими. Минуты молчания могут стать хорошим лекарством не только от личных тревог и проблем, но и от трудностей в супружеской и семейной жизни, в дружеских, социальных и профессиональных отношениях. Ведь в тишине и одиночестве мы можем от­крыть глубочайшую правду не только о своих собственных желаниях и потребностях, но и о желаниях и потребностях наших ближних.

4. ПОДХОДЯЩЕЕ МЕСТО ДЛЯ МЕДИТАТИВНОЙ МОЛИТВЫ

Св. Игнатий Лойола призывает на время реколлекций отдалиться от дел повседневной жизни — от профессио­нальной деятельности, друзей, семьи, знакомых: «Челове­ку, не столь занятому делами и желающему преуспеть как можно более, нужно преподать духовные упражнения пол­ностью <…>. Вообще говоря, упражняющийся извлечёт тем большую духовную пользу, чем более удалится от всех друзей и знакомых и от всех земных забот: например, пе­рейдёт из того дома, где живёт, в другой дом или комнату, чтобы обитать там как можно более уединённо <…>, не бо­ясь, что знакомые ему помешают»[1].

Для того чтобы войти в длительную молитву, надо вы­брать подходящее место. Это должно быть тихое место, в котором мы могли бы освободиться от нагромождения дел, чрезмерной озабоченности и шума повседневной жиз­ни. «Пойди туда, где бы ты мог оставаться один, — подска­зывает отец Клеменс Тильман, — где бы ничто тебе не ме­шало; в такое место, где бы всё окружающее тебя дышало покоем. Быть может, это будет твоя квартира или церковь. Когда ты найдёшь место, где всё дышит покоем, задержись в нём».

Если мы совершаем духовные упражнения в реколлек- ционном доме, то имеем хорошие условия для внешнего молчания и внутренней тишины. Однако, участвуя в ре- коллекциях, нам следует помнить, что не стены создают реколлекционную тишину, не дадут её и те, кто организует реколлекции. Атмосфера молчания и сосредоточенности зависит от всех участников упражнений. Это взаимный дар всех для всех. В реколлекционной общине, которая формируется на эти несколько дней, все её члены прино­сят в дар друг другу атмосферу молитвы, тишины, сосредо­точенности, а также взаимное свидетельство веры. Но дар тишины очень хрупок, потому что требует единомыслия всех членов общины. Внешнее молчание во время совмест­ного совершения реколлекций — это не только свидетель­ство веры, но также проявление взаимного уважения и братской заботы друг о друге.

В реколлекционном доме нам тоже надо «найти своё место» для ежедневной медитативной молитвы. Это может быть часовня, ораторий, собственная комната или дру­гое укромное место. При поисках подходящего места для молитвы мы опираемся, с одной стороны, на внутреннее ощущение, интуицию, а с другой — на опыт. Нужно вре­мя от времени пробовать молиться в разных местах, чтобы путём сравнения выбрать то место, где нам проще всего войти в атмосферу тишины, сосредоточенности и диалога с Богом. Подходящее место для медитативной молитвы по­рой приходится терпеливо искать долгое время, обращаясь при этом также к помощи духовного руководителя.

5. ОСТАВЬ ВСЯЧЕСКИЕ ЗАБОТЫ

Плодотворность молитвы во время реколлекций зави­сит не только от молчания, бесед с духовным руководи­телем или от подходящего места для молитвы, но, прежде всего, от внутреннего состояния сердца, которое осво­бождается от чрезмерных забот о внешних, земных делах, всецело отдавая себя в распоряжение Бога. Клеменс Тиль- ман советует принимающему упражнения: «Освободись, оставь всяческие заботы, обязанности, усилия, спешку и активность. И ещё в большей степени освободись от бес­покойства, внутренних дискуссий, мыслей, проектов, вся­ческих планов. Чем лучше ты освободишься от всего этого, тем больше освободишься от себя самого» и погрузишься в размышление.

Освобождение от повседневных забот позволяет со­вершающему упражнения с большей щедростью принес­ти Богу в жертву все свои желания и свободу, «дабы Его Божественное Величество располагал по Своей святейшей воле как самим упражняющимся, так и всем, что он имеет» (ДУ 5). Стремление освободиться от того, что чрезмерно нас беспокоит, необходимо для того, чтобы с большей сво­бодой сердца слушать слово Божие.

Если бы мы начинали реколлекционную молитву с размышления над собственными делами и проблема­ми, то рисковали бы найти только «свои» решения. Пит ван Бремен SJ, известный реколлекционист, когда прово­дит реколлекции, в самом начале призывает слушателей спрятать проблему, с которой они приехали на упражне­ния, в дальний ящик. Слово Божие, над которым мы раз­мышляем, — как говорит отец ван Бремен, — само под­скажет нам, в какой день реколлекций и как заняться этой проблемой, чтобы осветить её словом Божиим и поддать духовному распознаванию.

Наши проблемы выглядят порой совершенно иначе в свете слова Божия. Нередко свет слова указывает на про­стые, почти очевидные решения. Однако иногда принима­ющий упражнения осознаёт, что его трудности и пробле­мы намного серьёзнее, чем он считал вначале. А те, что он привёз с собой, оказываются только «субститутами» более глубоких проблем, которые он до этого времени не мог или даже не хотел заметить.

Мы не в состоянии познать свою жизнь, не освещая её словом Божиим. Благодаря ему мы открываем также, что наша жизнь, в первую очередь, не «наша», а принад­лежит Богу и является Его даром. В этом контексте наши проблемы тоже не только «наши», они становятся и Его проблемами. Так что мы можем решать их вместе с Ним и благодаря Ему.

Плодотворность духовных упражнений напрямую за­висит от того, как задействованы в них наша внутренняя свобода, открытость, щедрость и духовные созидательные силы. Если мы будем приступать к реколлекциям в состо­янии замкнутости и духовной скупости, без глубокого вхождения в них и готовности к жертвам, то это не позво­лит нам достичь плодов, предусмотренных св. Игнатием.

[1] Св. Игнатий Лойола. Духовные упражнения. — Н. 20. (Далее — ДУ).

[1] Рассказ паломника о своей жизни, или «Автобиография» св. Игнатия Лойолы, ос­нователя Общества Иисуса (Ордена иезуитов) // Точки / Puncta. — № 1-2. — 2002. — С. 24.

[1] Святого Иоанна Кассиана Римлянина обозрение духовной брани // Добротолю- бие. Т. 2. — Киев, 2005. — Н. 197.

[1] Перевод согласно польскому тексту; ср. также: Святого Иоанна Кассиана Рим­лянина обозрение духовной брани, н. 197-198.

[1] Иоанн Павел II. Энциклика о Святом Духе в жизни Церкви и мира Dominum et vivificantem. — Н. 55.

Фото: Beat Altenbach SJ